Нащупываю в кармане мятую конфету «Сливочный каприз». Я такие простые не ем, они на любителя. Эту конфету подарила Аня Кучма, конфета из Донбасса. Аня ездила туда журналистом в командировку, но после съемок работала вместе с добровольцами Гумкорпуса Югры. Конфетами она набивала карманы, чтобы раздавать их во дворе детям, которые не ели сладкого несколько лет. Говорит, гордость берет за югорчан, которые посылали хорошие, дорогие сладости для мариупольцев. В посылках, что добровольцы привезли с собой, были и вафли, и даже шоколадки с кедровыми орешками. Среди них попадались и такие, более простые, как «Сливочный каприз». Но редко. Им, кстати, тоже там радовались и вообще-то они вкусные, как ириски в детстве.
Реки воды
Самыми скромными добровольцами Гумкорпуса Югры оказались журналисты. Наверное, это единственная ротация из Мариуполя, которую в аэропорту Сургута не встречала толпа с камерами. Зачем, корреспонденты окружного телеканала «Мегаполис» и сами у себя прекрасно могут взять интервью – жизнь научила. Монтировать и снимать репортажи в этой поездке приходилось прямо на коленке: на борту самолета, в поезде, палатках, отчаянно потом бегая в поисках связи для перегона сюжетов. Снимали много и долго. Каждый день нужно было вести хронику событий, делать репортажи о волонтерах, о Донбассе, о себе, вообще обо всем, что видели, слышали и чувствовали.
Интернета на территории ДНР было практически не найти, а коллеги из Югры требовали как можно больше важного материала, за которым отправили журналистов в горячую точку. Каким-то чудом ребята их – материал и интернет – добывали, успевая наравне с остальными добровольцами выполнять различные обязанности. Об этом они расскажут встречающим позже. А сначала в аэропорт Сургута загоревшие, уставшие, похудевшие, Аня Кучма и Олег Избаш из опасной командировки вернулись только физически. В глазах читалась растерянность: а что, Донбасса больше не будет?
В первые дни ребята признавались: здесь все как-то не так. Как будто обычная жизнь с мирным небом над головой, фонтанами и изобилием продуктов в супермаркетах для них вдруг стала в диковинку. Разве так где-то еще живут? Столько воды. Говорят, на глазах от этого изобилия поначалу даже наворачивались слезы. В Мариуполе им было стыдно пить из своих личных бутылочек при местных жителях. Там вода – ценный ресурс, за которым выстаивают очередь. Здесь же она льется рекой. А всего через полчаса езды от границы – в Ростове-на-Дону – их встречали красивые фонтаны. Фонтаны воды...
Журналисты провели в Мариуполе две недели, где с головой окунулись в океан боли и страха, все пропустили через себя. Каждой клеточкой кожи почувствовали палящее солнце Мариуполя, глохли от звука снарядов в Донецке и объезжали опасные мины. Особенно Аня. Каждый сюжет, который она отправляла из Донбасса, это ее личная и честная история о людях, событиях, переживаниях. И о себе.
Ее сообщения родным в телеграме – как главное и, возможно, последнее откровение, ведь там, где разрываются снаряды, невозможно быть уверенным в завтра. И телефоны близких работали со звуком и интернетом круглые сутки – всегда в ожидании весточки. А сколько счастья было у подруг, когда появлялись минутка и интернет, и от Ани приходил кругляшок в мессенджере с ее важными мыслями
Реабилитация патриота
Сложно в рамках газетного разворота описать все, что югорчане делают в эти дни для жителей ДНР. Емкое слово – помогают – включает в себя очень много: кормят, утешают, обнимают, спасают, лечат, строят и еще много и много всего. Потом в аэропорту Сургута чаще всего волонтеры отделываются общими фразами, потому что сложно обо всем этом вот так с ходу рассказать журналистам на камеру или под запись в диктофон. И потому что еще не уложилось все пережитое в голове по полочкам.
Дорога домой обычно занимает около двух суток. На машине пересекают границу, дальше до Ростова, оттуда на поезде до Москву – и только там посадка на самолет до Сургута. Все это время сон – где придется, хоть даже в трясущейся фуре. Чуткий Олег Избаш так, кстати, научился засыпать вмиг.
Избаш и Кучма – первые журналисты в Югре, благодаря которым мы теперь так много знаем о работе добровольцев Гуманитарного корпуса. Раньше волонтеры практически ничего не рассказывали о поездках, отделывались общими фразами, не могли или не хотели делиться с другими своими чувствами. И Аня поехала с ними в самое пекло, чтобы стать своей, на себе прочувствовать, понять и увидеть все, о чем обыватели могут лишь яростно спорить у телевизоров. Хотя добровольцы считают, что сейчас там уже не пекло. Пекло было, когда ездила первая группа ребят, чтобы обустроить лагерь.
– Я перестала смотреть блогеров. Они не понимают, о чем говорят, – призналась Аня после поездки.
Она так не может и не хочет. Говорит, после командировки стала еще больше думать, что и для чего пишет, снимает, как повлияют ее слова.
– Две недели в лагере реабилитировали во мне патриота, любовь к Родине и к русскому народу, – еще одно откровение Ани для ее аудитории.
Кстати, спустя пару постов в «Инстаграме» и заявлений, что она патриотка, от Ани отписалась часть аудитории. Ей жаль. Очень тревожит. Не думала она, что не призывы к насилию, а любовь к Родине когда-нибудь разведет ее с близкими людьми.
Найду тебя
Это про деятельную любовь, когда не лишь на словах. Аня не успела получить водительские права перед командировкой – на экзамене к ней откровенно придрался инспектор, так что поездку она провела на пассажирском сиденье. Точнее, как получится, сидеть в добровольческом «пазике» порой приходилось и друг на друге. Но в тесноте – не в обиде.
Добровольцы в лагере Мариуполя вообще как одна большая семья. Это когда с ссорами и примирениями, заботой, чтобы никто не наступил на «зеленку» – газоны, где могут быть спрятаны мины, соблюдением комендантского часа и откровенными разговорами.
Они едут туда с разными целями. По установленному в лагере правилу добровольцы садятся в круг и озвучивают вслух свою цель каждый вечер. Она может даже меняться. Но это нужно озвучивать, чтобы напоминать себе и следовать ей.
В командировке Аня сразу сообразила, что сила телевидения может помочь найти друг друга потерявшимся родственникам. Аня с Олегом снимали ролики, выкладывали их в соцсети, рассылали коллегам, выдавали в эфиры. В этих видео люди рассказывали свои истории. А однажды брат передавал привет и номер своего нового телефона брату, и – о, чудо – родственник увидел его по телевизору и позвонил! И таких историй было несколько.
Сейчас добровольцы Гумкорпуса уже открыли отдельное направление в Мариуполе и целенаправленно занимаются поисками пропавших людей по запросам родственников. Аня делала это раньше, используя только магию телевидения и социальных сетей. А после шла на «кормление» или раздачу «гумки». Пропускала через себя сотни людей. Каждый из них уносил с собой коробку с продуктами и лучезарную улыбку Ани, какой-нибудь комплимент или шутку, частичку добра.
Аня-светлячок
Сургутянка, не жалея себя, делилась с жителями Мариуполя своим сердцем. Ане даже не пришлось объяснять мне все это для фактуры очерка. Это было понятно из наших редких международных разговоров, из ее сюжетов. В каком бы дворе ни бывала сургутская журналистка, местные запоминали эту открытую и улыбчивую хрупкую девушку, конфеты, которые она всем раздавала, и на следующий день уже радостно приветствовали по имени. Другие добровольцы всегда удивлялись, ведь девушка была в этом месте всего один раз, почему ее помнят? Потому что дарила людям свет. А на свет всегда летят мотыльки.
– Этим людям не нужна была наша жалость. Им нужно было наше уважение, я бы назвала это сервисом по высшему разряду: ты должен качественно выполнить свои функции добровольца. Все они обычные люди, и ты так и разговариваешь с ними: дружелюбно, спокойно, уверенно, – делится волонтер. – Как-то на раздаче гумпомощи одна дама спросила, есть ли у нас крем для депиляции. Я изменилась в лице, подумала, может, ранение какое и для обработки раны необходимо побриться. Женщина не оставила шансов на домыслы: «Лето, раздеваемся потихоньку, нужно приводить себя в порядок». Я заулыбалась, покачала головой: крема нет – и задумалась, когда последний раз сама беспокоилась о гладкости ножек. А бабуси в разбомбленных квартирах встречали нас в бусах и с укладкой, жутко стыдились помятой нестиранной одежды – воды же нет.
И таких, казалось бы, противоречивых, но на самом деле показательных моментов было немало. Люди встречали журналистов в подвалах с укладками и идеальным маникюром. А по утрам улицы города, объезжая воронки от старых снарядов, подметала специальная машина, как в Санкт-Петербурге. И все это сочеталось со специфичным трупным запахом и страшными историями про собак-людоедов, которые тоже выживали в разбитом городе как могли.
Добровольцы считают, и Аня смогла это сформулировать в своих репортажах, что самое главное, что они должны привозить из гуманитарных миссий для близких, – обновленных себя. Чуть более добрых и чутких. Ведь, как ни странно, восстанавливая мир в одном месте, оказывается совсем непросто бывает сохранить его в собственном доме. А тот «Сливочный каприз» из рук живой Ани – самый ценный презент, какой я только могла получить. Она вернулась домой обновленной и обновила собою всех нас.
