15-летняя школьница из города Чебаркуль Челябинской области утром 14 октября ушла из дома и не вернулась. Поисково-спасательный отряд «ЛизаАлерт» разослал ориентировки по всему Уральскому федеральному округу. Девочку обнаружили в Сургуте, она скрывалась в одном из дачных кооперативов. Правоохранители доставили ребенка в больницу. Сейчас определяется дальнейшая судьба подростка. При этом сама Карина Г. просит не возвращать ее в родную семью. Школьница самостоятельно связалась с редакцией «Сургутской трибуны» в надежде, что информационная огласка спасет ее от собственной матери.
Подальше от мамы
Карина позвонила нам из больницы, куда ее доставили правоохранители. Так положено по закону – сразу отправлять ребенка на осмотр врачей. С девочкой уже беседовал психолог, представители органов опеки, инспекторы по делам несовершеннолетних, медики. «Приходит много людей, задают вопросы», – говорит подросток.
В Сургут беглянка добиралась с попутчиками на машинах. Так было проще: у несовершеннолетней не требовали документов. Один из водителей в итоге и помог обнаружить поисковикам след ребенка, узнав ее по ориентировке.
Карина говорит, что приехала в Сургут к отчиму и его семье. Жить с мамой она больше не могла.
– У меня плохие отношения с мамой. Она избивает, оскорбляет, унижает меня. Издевается. Я всегда умоляла, просила, чтобы она успокоилась. Но она делала еще хуже. Маме 35 лет, у нее шестеро детей, я старшая. Она также и на других детей орала, била. Она выпивает. Соседи знают все, они все слышали, что ор стоит. Но никто никуда не жаловался, – рассказывает девочка.
И в доказательство дает послушать аудиозаписи, на которых слышно, как очень раздраженная взрослая женщина матом орет на детей. Из себя многодетную мать выводили малейшие бытовые проблемы – немытые кружки, чумазые дети... Все записи Карина хочет показать органам опеки, надеется, что хоть теперь ее услышат.
По словам девочки, в Челябинской области у нее живут родственники со стороны мамы. Но они особо не реагировали на жалобы. От деда все скрывали, тете до них не было дела, а бабушка всегда встает на сторону дочери. Карина показывает сообщения от бабушки, которые приходят ей уже в Сургут. Пожилая женщина явно недовольна, что ребенок привлек внимание правоохранителей. Из сообщений: «Ты же сдохнуть хочешь?», «Что молчишь, когда вены резать будешь?».
– Я маму с детства раздражаю. Она мне желает, чтобы я сдохла, и всем говорит, что я приемная дочь. Бабушка тоже против меня. Она защищает маму. Я скинула ей видео, как мама орет на нас. Но она не хочет слушать. Она мне написала: «Когда ты сдохнешь? Ты что, жить захотела?» Я все эти сообщения сохранила, – говорит подросток.
Карина уверена, что своей родной маме она нужна только из-за денег.
– Мама не работает, живет на детские пособия, как многодетная мать получает деньги. Мой родной отец жив, но он давно нас с братом бросил. Никогда не приезжал, не помогал. Я про него ничего не знаю. Отчим только помогает – у мамы от него трое детей. Но он хочет спасти от нее не только своих. Нас всех. К нам никто никогда не приходил и не проверял, как мы живем. В школе ничего не знали, но я потом выложила в интернет видео, где слышно, как мама кричит. Теперь все, наверно, знают… – надеется Карина.
Никто не слышал
Взрослых в этой истории больше волнуют личные обиды. Мы созвонились с матерью и отчимом Карины. Они оба хотят оставить детей себе. Маму Карины зовут Настя. Она сейчас в Чебаркуле. Отчим Шамсутдин родом из Дагестана, но вырос в Сургуте.
У бывших сожителей сейчас много претензий друг к другу. Шамсутдин рассказывает, как Настя его обманывала и гуляла по дискотекам, пока он был в командировках. А Настя о том, что бывший «муж» украл у нее машину, а затем и дочь.
Отчим Карины говорит, что изначально не знал о намерении подростка сбежать от матери. Но понимает, почему она так поступила.
– Когда мы познакомились с Настей (мамой Карины), она сказала, что у нее двое детей. А потом уже стала говорить, что есть еще девочка, которую она удочерила, что Карина ей не родная. Она ее бросила с родителями, потом только забрала. Сначала у нас все было нормально. Мы хорошо жили. Я служил по контракту, работал по вахтам и меня часто дома не было. Когда мы разошлись, я уехал в Сургут. Тут живет моя семья, я сам тут вырос, учился, в армию отсюда уходил, – рассказывает отчим Шамсутдин. – Карина долго молчала, а потом стала говорить, что мама орет. Но я не придал этому особого значения: «орет» – растяжимое понятие. На меня тоже родители голос повышали в детстве. Сейчас я понял, насколько все серьезно.
В семье отчима поддерживают его желание взять опеку над младшими детьми.
– Заур, Ибрагим и Амир – мои родные дети, самому младшему два года, старшему пять. Но есть еще Матвей и Анжелика, они выросли на моих глазах, я хочу их тоже забрать, если мне разрешат. Я не могу оставить их там. С адвокатом собираю справки о работе, жилье. Надеюсь, что все получится. А Карину хочет принять моя родная сестра, у нее есть сын-подросток, они с Кариной могли бы ходить в один класс, вместе расти, – говорит Шамсутдин.
Мужчина опасается, что с опекунством могут возникнуть проблемы. По его словам, в небольшом городе Чебаркуле многие видели, как живет многодетная мать. Соседи все слышали. Но опека, правоохранительные органы продолжают не реагировать. Ссылается даже на связи бывшей жены в местном управлении опеки. Говорит, что там работает ее родственница, которая все и покрывала.
Но есть надежда, что в Сургуте система поведет себя иначе и 15-летнюю девочку услышат.
– Здесь у нас есть адвокат, психолог. А из Чебаркуля Насте даже хорошую характеристику отправили сначала, по которой она идеальная мать. А когда закрутилось, когда Карина начала рассказывать и показывать, как она жила, то прислали настоящую характеристику. Оказалось, что соседи жаловались на оскорбления в их адрес, писали заявление. Только сейчас это подняли, когда общественность заинтересовалась, – говорит Шамсутдин.
Безответная
С многодетной мамой наш разговор оказался недолгим. У Насти было большое желание рассказать, какой плохой отчим. А про дочку она пока не придумала, что говорить.
– Сейчас все решает опека. Опека заберет ее сюда. Как мы ее должны оставить в Сургуте, если она прописана в Чебаркуле? Отчим ей кто по закону? – ответила Настя о будущем ее старшей дочери.
– Почему она сбежала? Вы можете свою версию озвучить? – продолжаем диалог.
– Можно я созвонюсь с полицией и тогда вам отвечу? Могу ли я вам что-то рассказывать…
– Вы не будете отрицать ее слова?
– Я хочу спросить у полиции…
– Вы мама, при чем тут полиция?
– Полиция потому что знает информацию.
– Она говорит правду или нет? Вы можете объяснить?
В ответ женщина положила трубку.
Кто защитит детей?
В этой истории много бытовухи и взаимных претензий взрослых. Но главное не то, кто с кем и когда гулял, а что будет с пятью маленькими детьми и девочкой-подростком? С кем останутся они, увидят ли органы опеки Чебаркуля, что творилось долгие годы у них под носом? Смогут ли сургутские специалисты повлиять на ситуацию? Ведь по закону все решения должны приниматься по месту жительства ребенка.
За ответами «Сургутская трибуна» обратилась в отдел по организации деятельности комиссии по делам несовершеннолетних и защиты их прав. Там от комментариев отказались. Мы направили информационный запрос в администрацию. Теперь о девочке Карине, которой очень нужна помощь взрослых, знает заместитель главы Сургута.
«Учитывая нежелание ребенка в настоящее время возвращаться в семью и полученную от нее информацию о жестоком обращении, компетентными органами по месту жительства проводится соответствующая проверка, куда направлены сообщения. После обследования безнадзорная будет переведена в учреждение временного пребывания «Сургутский районный центр помощи семье и детям». В случае невозможности передачи ребенка родителю безопасность Карины и пресечение ее безнадзорности будут обеспечены путем перевода в учреждение для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации по месту постоянного жительства семьи», – прокомментировал информационный запрос «Сургутской трибуны» заместитель главы Сургута Михаил Гуменюк.
Карина очень просит оставить ее у сестры отчима. Говорит, что она хорошая женщина и искренне к ней относится. Но если по закону это сделать невозможно, то уж лучше детский дом, чем обратно к маме.
