Редакция газеты «Сургутская трибуна» совместно со Сбербанком поздравила ветеранов с 78-й годовщиной Великой Победы. Участникам войны и труженикам тыла вручили цветы и подарки.
Блокадная зима
Участница обороны Ленинграда Хана Мордуховна Дворкина – человек в Сургуте известный. В прошлом году она принимала поздравления со 101-м днем рождения.
А родилась она в Белоруссии, в городе Жлобин, там же появились на свет две ее младшие сестры, потом семья перебралась в Смоленскую область, где родился маленький брат – любимец всей семьи. Отец работал электриком на трикотажной фабрике. В 1939 году Хана с отличием окончила школу и уехала в Ленинград поступать в институт.
– Я не выбирала как-то себе профессию. Поехала в Ленинград, там жили родственники отца, а недалеко от их дома был институт железнодорожного транспорта. Туда я и поступила на инженера электрификации железных дорог – пошла по стопам отца, – рассказывает Хана Мордуховна.
В июне 1941 года девятнадцатилетняя студентка оканчивала второй курс, сдавала летнюю сессию. Впереди был самый сложный экзамен по сопромату.
– 21 июня ко мне пришел друг, он тоже был из наших мест, сказал, что едет домой помочь отцу крышу перекрыть. А выезжает 22 числа. Говорит: «Аня, я еду к своим, может, тебе что-то передать надо?» А я говорю: «Мне сейчас некогда, у меня экзамен трудный, приходи завтра. Я купила плитку шоколада, передала ему и говорю: «Отдашь братишке, скажи, чтобы он угостил сестер и мать с отцом».
Своих родных Хана Мордуховна больше никогда не видела. В самом начале войны Смоленск был занят фашистами. Уже после войны соседи написали, что всю семью Ханы – отца, мать, двух сестер и четырехлетнего братишку – немцы расстреляли.
В понедельник, 23 июня, Хана сдала сопромат на четверку, а в институте уже все изменилось: была объявлена мобилизация, парни пошли в военкомат.
– Почти всех забрали, только пять человек осталось, и никто с войны не вернулся. А нас, девчонок, отправили окопы рыть. Вот мы рыли окопы, траншеи. Под обстрелами, под бомбежками. В лесочке пересидим и опять копаем. Потом пешком вернулись в Ленинград, шли несколько дней, поезда уже не ходили, – вспоминает Хана Мордуховна.
Началась блокада Ленинграда. Юная студентка вместе с одногруппниками дежурила на крышах, на чердаках – тушили зажигательные бомбы, которыми фашисты забрасывали город с воздуха. Первая блокадная зима была самой тяжелой:
– Мороз был сильный, 30 градусов, и в домах холодно, отопления же не было. Я устроилась на работу в трест, который строил укрепленные огневые точки. Ходила пешком на работу, с работы, далеко приходилось ходить и очень холодно было. Но я получала хлебные карточки – 250 граммов хлеба в день, делила их на три части.
В середине февраля 1942 года оставшихся девчонок-студенток эвакуировали из Ленинграда по легендарной «Дороге Жизни» по льду Ладоги и отправили в Новосибирск. Ехали долго – несколько недель, эвакэшелоны часами стояли на полустанках, пропуская санитарные поезда с запада и составы с вооружением с востока.
В Сибири прибывших из Ленинграда девушек поселили во временном жилье, устроили на работу, выдали стипендию. Девчонки немного отошли от ужаса блокады, подкормились. Но в Новосибирске прожили недолго – в августе их вызвали в Москву, чтобы возобновить учебу.
– Я всю войну прожила вместе с институтом, иначе бы я его не окончила, – признается Хана Мордуховна. – После третьего курса нас послали на практику в Сталинград, он уже был освобожден. И вот что запомнилось, когда мы подъезжали, вокруг вся земля на много-много километров была усеяна разбитой техникой: пушки, танки, самоходки, сбитые самолеты.
А в 1944 году после снятия блокады студенты уже вернулись в Ленинград. Учились, одновременно помогали восстанавливать город. День Победы Хана встретила в Москве, где проходила преддипломную практику.
– Мы все пошли на Красную площадь и там пели, обнимались. Я немножко потанцевала и ушла. Не могла, не знала тогда ничего о своей семье, больно было, – признается Хана Мордуховна.
Годы летят, а эта боль не проходит...
Фокинская девчонка
Елена Георгиевна Середкина – труженик тыла. В ее биографию сложно поверить: когда началась Великая Отечественная война, она была десятилетней девчонкой. Совсем ребенок по нынешним меркам, несмышленыш, которому нужна постоянная опека. И вдруг – труженица тыла? Как же так?
– А я в десять лет пошла работать, один класс окончила и пошла. Мы жили в деревне Фокино в ста километрах от Тобольска. Семья была большая – девять человек. Когда война началась, тятеньку в трудармию забрали, он работал на заводе в Омске, мама болела тяжело, пришлось нам работать. Вот мы четверо, кто постарше, пошли трудиться, – объясняет Елена Георгиевна.
Работала в колхозе, наравне со взрослыми занималась тяжким крестьянским трудом. Мужчин в селе в те годы практически не осталось, а страну и фронт надо было кормить. Поэтому на возраст в то суровое время никто внимания не обращал.
– У нас ребят по 18 лет всех взяли на фронт и всех прибили, сразу на них похоронки пришли, – рассказывает ветеран. – А нас четверых отправили на лесозаготовки. Но мы не расстраивались. Сядем отдыхать, как затянем песню про карие-то глазки, а ребята едут с лесом, остановятся у нашей деляны и слушают. А вечером домой придем, так на полянку еще пойдем песни петь, ребята говорят: «Фокинские девчонки, вы так пели хорошо, что мы коней останавливали».
Хоть и жили в деревне, на земле, а есть было нечего. Особенно весной и в начале лета, когда прошлогодние запасы уже заканчивались, а нового урожая еще ждать и ждать. Держались, можно сказать, на подножном корме, в пищу шла любая первая зелень.
– Хлеба не было, хлеб почти весь на войну отправляли, в колхозе выдавали очень мало, а у нас семья большая, нам не хватало. Но мы не унывали, хоть и голодные были. Поля боронили с подружкой, сядем на быков, поедем боронить. Устанем, придем к ней домой, она рядом с полем жила, медунок нарвем, наедимся с солью, на полати залезем, полежим и опять пойдем боронить. Хлеба тогда не было, – вспоминает Елена Георгиевна. – Такая жизнь тяжелая была, что не приведи Бог!
Всю жизнь Елена Георгиевна проработала в колхозе, выполняла любую крестьянскую работу и на полях, и на ферме. У нее внимательные дочери, заботливые внуки и уже есть правнуки.
– Еще поживу, – улыбается женщина. – Надо жить!
