В «Сургутской трибуне» в рамках проекта «иСТорию пишем вместе» вышла статья «Хозяин земли», посвященная сургутянину Василию Показаньеву. Она была напечатана в газете «К победе коммунизма» 15 марта 1969 года. В материале Николая Ездакова упоминался Георгий Иванович Берсенев, который работал под руководством полевода. После выхода статьи в редакцию позвонил его сын – Анатолий Георгиевич, который захотел рассказать о своем отце.
Из Тобольска и Молдавии
Георгий Иванович Берсенев с матерью и старшим братом попал в Сургут из Тобольска в 30-е годы прошлого века.
– Мой отец был совсем маленький, он 1930 года, его старший брат Николай Иванович родился в 1924 году. Как мне рассказывала бабушка, сначала переехала сюда ее родная сестра. Ее муж был ямщиком, ездил в эти края, ему понравился Сургут, потому что здесь было рыбное место. Видимо, не от хорошей жизни они уехали в глубь Сибири. Здесь и обосновались, – рассказал Анатолий Георгиевич.
Семья купила половину дома практически в центре того старого Сургута – недалеко от леспромхоза, на перекрестке улиц Кайдалова и Народной. Георгий Иванович хорошо помнит тот дом, где прошло его детство:
– Эта избушка вросла по самые окна в землю. В одной половине жили Анисимовские, в другой бабушка со своими детьми – моим отцом и братом.
Семью мамы нашего подписчика, Евгении Георгиевны (в девичестве Зубку), репрессировали и перед самой войной, в июне 1941 года, и сослали в Сургут из Молдавии с родителями. Позже она рассказывала, что их посадили на подводы, отправили в Кишинев на железную дорогу и привезли в Тюмень, откуда на барже переправили в поселок Банный. Так пять сестер с матерью оказались на сургутской земле, отец умер по дороге и остался лежать где-то на Урале. Реабилитировали их семью только в октябре 1991 года.
Евгения Георгиевна и Георгий Иванович, работая в колхозах и активно участвуя в общественной жизни, познакомились в Сургуте в 1953 году, вскоре поженились, в 1955 у них родился первенец – Анатолий, потом дети Иван и Нина. Спустя несколько лет они построили свой дом – недалеко от родительского.
– С нами жила и бабушка по материнской линии, – вспоминает Анатолий Георгиевич. – Не поверите, она меня водила пешком за ягодами со «Старого Сургута» туда, где сейчас травматология, там была воинская часть, а возле нее просто море черники и голубики.
Другая жизнь
Отец получил рабочую профессию, он был одним из первых трактористов Сургутской МТС – механизированной тракторной станции, она находилась недалеко от райбольницы. В то время всю технику весной развозили по деревням для работы – в Локосово, Высокий Мыс, Тундрино, Банное, а осенью свозили обратно, чтобы зимой ее отремонтировать и привести в порядок. Вот как раз в эти годы Георгий Иванович Берсенев и работал под начальством Василия Яковлевича Показаньева, который не уходил с поля во время пахоты и тщательно следил за качеством работы.
– Потом отец перешел трактористом в Белояровский колхоз-миллионер, там был председателем Георгий Гаврилович Кушников, сейчас в честь него в Белом Яре названа улица, – пояснил Анатолий Георгиевич. – Летом косили сено и таскали его на волокушах. Если отец поздно освобождался с работы, то Георгий Гаврилович давал ему своего выездного вороного коня. И вот он с Белого Яра на этом коне прискачет домой, переночует – и утром обратно в колхоз.
В то время у семьи Берсеневых, как и у всех сургутян, было свое хозяйство – держали крупный рогатый скот. Утром выгоняли на выпас туда, где сейчас стоит ТРЦ «Сургут Сити Молл». А вечером коровы сами приходила домой. «Наверное, моя бабушка знала какой-то приворот, – смеется Анатолий Георгиевич. – Я как-то рано утром встал и увидел, что она перед воротами веревку кладет. И как пять часов вечера – наша скотина всегда гуськом домой. А соседи ходили искать своих коров чуть ли не до Белого Яра. Еще у нас был огород, огуречные гряды делали из навоза, также выращивали капусту, морковь, свеклу».
В те времена жизнь была совсем другая: лето так лето, зима так зима, а сейчас непонятно что, сетует Анатолий Георгиевич: «Но раньше были проблемы с покосом, потому что в Новосибирске ГЭС не было, Обь не перегораживали, и вода эта шла к нам и стояла до самого августа. А пока вода стоит – трава не вырастет. Все сильно затапливало, скотину не выгоняли. Отец брал меня с собой, мы плыли на бударке, рубили тал и складывали в мешок, потом по огороду раскидывали, скотину кормить. Старые люди рассказывали, что самая большая вода была в Сургуте в 1941 году».
Новая страница
Мать нашего подписчика всю жизнь работала в Сургутском районном узле связи, в то время он находился на улице Красных партизан. В учреждении была своя конюшня, поскольку корреспонденцию развозили по деревням на лошадях. Из Тюмени почту летом доставляли в город на полуглиссерах, а зимой – на аэросанях, которые представляли из себя что-то типа автобуса на четырех лыжах, а сзади стоял мотор с Ан-2 с пропеллером.
Отец потом тоже устроился на почту, где работала его супруга: сначала трактористом, косил и возил сено для лошадей, а в 1964 году выучился на водителя. В 70-х годах у Георгия Ивановича начались проблемы с сердцем, его положили в больницу в НГДУ. По словам его сына, в то время Сургут был испытательным полигоном для лечения описторхоза экспериментальным препаратом. Организм Георгия Ивановича не перенес его действия, ему было всего 40 лет.
– Он похоронен на старом кладбище возле храма Георгия Победоносца, в парке «За Саймой». Там лежат и бабушка, мать его, и брат. Мамина мама в 1962 году писала в Москву просьбы разрешить вернуться на родину, и, как ей позволили, уехала в Молдавию. А дети все ее остались в Сургуте, потому что у всех уже были семьи, – рассказал Анатолий Георгиевич.
Его мать намного пережила своего супруга, но в 2014 году трагически погибла в возрасте 85 лет в своей квартире от рук наркомана. Дети Евгении Георгиевны весной собираются установить табличку с ее именем рядом с памятником жертвам политических репрессий.
Сам Георгий Иванович всю жизнь проработал в Сургуте сначала водителем, потом механиком. Родительский дом снесли в 1983 году, семье дали квартиру на Просвещения. Никто из соседей не хотел переезжать в новое жилье из своих деревянных домишек, терять свой огород, забивать скотину. «Старые люди плакали. А что делать? Шла бетонная застройка. Бульдозером окапывали дом – и выхода не было, переезжали в каменные джунгли», – вспоминает Георгий Иванович.
Так начиналась новая страница в истории города...
