Типографский пазл
– Зашла я в типографский цех, и заведующая сразу куда-то меня повела. Вот, говорит, касса, но она без денег. Справа по порядку лежат заглавные буквы «а-б-в…», а слева – обычные, причем вразброс. Вот стой и запоминай, где что. Ну я и встала. Сказали, что мне надо так стоять и обучаться три месяца, – вспоминает Агния Петровна.В сургутской типографии она отработала порядка 30 лет. В те годы газета представляла из себя один листок – можно сказать, всего две полосы. Казалось бы! Но приходилось вкладывать колоссальные усилия, чтобы газета дошла до своих читателей. А буковки-то были размером со спичку! И каждую, каждую Агнии Петровне приходилось набирать вручную.
– Процесс этот был трудоемкий и небыстрый. Набираешь заметочку по строке, ставишь в гранку и завязываешь веревочкой, чтобы ничего не рассыпалось. Все буквы завязала – пошла, тиснула на бумаге. Мне заранее давали макет, что и куда нужно располагать на полосе. И вот собираешь все эти буковки, предложения как пазл. И весило все это килограммов 30.
Как Агния Петровна все это поднимала и таскала, сейчас уже не понимает. Сама она в молодости весила, по ее словам, килограммов 70 или даже меньше. Вспоминает, что питались все по-простому: картошки наварят да сготовят рыбу. Муж у Агнии Петровны был рыбаком, так что дома всегда имелся улов.
Бывало так на работе набегается за день, что и ноги еле несет домой. А дома еще трое детей, нужно печку топить, готовить ужин, постирать да за водой сбегать на речку под мост. Жила их семья в районе Черного мыса в своем доме. Но ничего, как-то все получалось, и все равно работа ей нравилась.
Не пожалела, что когда-то приехала в Сургут из Ханты-Мансийска. Там, кстати, в типографии работала ее подруга, и Агния Петровна тоже очень хотела попасть на это предприятие, но мест все не было. Так судьба ее и привела в сургутскую типографию. Все-таки поближе к своим корням, ведь родилась женщина в Высоком Мысе. Но почему выбрала профессию метранпажа, до сих пор объяснить не может. И не видела никогда, в чем заключается эта работа, просто хотела именно в типографию – и все тут. Мечта и сбылась.
– После того как я одну полосу напечатаю, ее приходят читать секретарь, заместитель редактора и сам редактор. Редактором тогда у нас была Соколов, а заместителем – Клещнев. И потом я брала шило, поднимала им буквы и ставила другие. Вот такой кропотливый труд. Глаза, конечно, уставали, но я все равно работала всегда без очков. Как-то не нравилось мне работать в очках, хотя мне их выписывали, – признается женщина.
Не успеть нельзя
Она и сейчас не носит очки, сделала операцию и теперь хоть снова – на верстку. А вот вчитываться в сами тексты Агнии Петровне было как-то некогда. Дело свое делать она должна была быстро, от этого зависело, успеет ли вовремя выйти газета. Не успеть было нельзя – тогда все контролировал партийный орган. Но иногда уходить с работы метранпажу приходилось и рано утром.В те времена – с 1960 по 1990 годы – в Сургуте, районе да и округе в целом были большие проблемы с транспортом. Добираться журналистам к месту съемок приходилось и пешком, и на попутках. Так что метранпажу приходилось ждать их из этих поездок. А потом пока корреспондент отпишет свой материал. Вот так частенько приступали к сборке «пазлов» уже поздно вечером. К утру только и завершали.
– Я не имела права уйти, пока не сделаю свое дело, – объясняет Агния Петровна. – Где-то задержится корреспондент, ну не смог он приехать вовремя, и ждешь, когда же он принесет тебе заветную бумажку. Это сейчас и с ноутбуков, и даже с телефонов журналисты печатают материалы прямо в дороге. Раньше таких возможностей у людей не было. Все было сложнее. Вот еще, например, наберешь текст руками, все напечатаешь вечером, а утром приходишь на работу – и вся полоса в краске. И ты греешь горячую воду и моешь полосу с мылом. Потом ждешь, когда она высохнет, опять все буковки надо разобрать по местам. А дальше – все по новой. Готовишь новую газету.
Как-то втискивались
Не обходилось и без споров, которые разгорались, когда корреспонденты не могли уложиться в рамки полосы. А втискиваться в определенные размеры как-то да надо было. Выкручиваться приходилось метранпажу. Агния Петровна в этом деле была ас.– Они сильно большие тексты писали, сейчас-то можно отрезать часть, сохранить, а мы по буковке собирали же… И пробелы между колонками были тоже строго оговорены, и попробуй нарушить их, увидят же. В первый раз, ладно, может, просто покритикуют… Потому что все должно было быть одинаково: ширина колонки, расстояния. Я умудрялась «колдовать» с отступами… А линотип, на котором потом начали печатать, привезли уже позже, когда я собиралась в декрет с третьим ребенком. Помню, как его затаскивали в типографию, и я тоже подошла к нему, а директор мне говорит: «Ты куда со своей пузой идешь?» Я говорю: «Так я приду из декрета, и вы меня не примете, потому что я вам не помогала затаскивать».
Когда она вышла из декрета, то работа начала идти уже совершенно в другом темпе. В Сургут стали приезжать коллеги из Нижневартовска и Нефтеюганска: там в типографиях частенько случались какие-нибудь чп, и приходилось их выручать. Агния Петровна верстала не только сургутскую газету, но и газеты соседей. Здесь было лучшее оборудование в округе.
Радовал и коллектив. Дружный, профессиональный. Газета тоже с годами росла. Агния Петровна помнит, когда она стала четырехполосной. И эти четыре полосы вручную набирали четыре человека. Когда появился же линотип в новой типографии, эту работу стала выполнять она одна.
– Я еще подрабатывала немножко. Все-таки семья, трое детей, дом. Кто будет делать газеты приезжих? Я. И свои, и их. В общем, работа закипела. С тех пор она, судя по тому, как сейчас работает редакция, и продолжает кипеть.
