Про этот храм мало кто знает в городе, он, пожалуй, с одним из самых немногочисленных приходов. Но, возможно, сердца именно его прихожан наполнены самой горячей верой. Речь о храме в честь иконы Божией Матери «Споручница грешных», что находится на территории сургутской колонии № 11. Бессменный настоятель этой церкви протоиерей Георгий Кошелев, он же – помощник начальника УФСИН по Югре по работе с верующими. Священник несет свое послушание уже больше двух десятков лет и рассказал, как помогает прийти к вере тем, кто живет за колючей проволокой, а также о том, почему он всегда пьет очень крепкий чай.
– Мои прихожане отличаются тем, что часто они начинают свой путь воцерковления только в местах лишения свободы и раньше у них не было опыта общения со священниками. Там у нас есть больше возможности индивидуального общения. Сначала мы обсуждаем много жизненных вопросов, постепенно человек готовится к исповеди. На свободе люди духовно развиваются дольше, а здесь все происходит оперативнее. Осужденные быстрее созревают к тому, чтобы прийти в храм за помощью к Богу. Хотя за спиной у этих людей может быть большой багаж преступлений, опыта жизни в разных тюрьмах, они более закрытые, им сложнее раскрываться священнику, у них часто поломанная психика – и мне приходится быть для них в том числе и психологом.
– Сложнее завоевывать авторитет у таких людей?
– Завоевывать его приходилось в первые годы, а сейчас он уже сложился. Конечно, ко мне присматривались и где-то года два меня проверяли, пока у нас постепенно складывалась община. Сначала это были осуждённые впервые, которые отбывали наказание за убийство, в основном по неосторожности, превысившие степени самообороны. Потом со мной пришли общаться «бывалые» заключённые. Меня поизучали и решили, что я нормальный священник, так как на свои вопросы они получили исчерпывающий ответ. Многие стали ходить в церковь. Беседовали подолгу, эти беседы людей вдохновляли, они стали приходить на исповедь, и так постепенно у нас сложилась община. Те, кто уже давно освободился из колонии, до сих пор помнят меня и иногда звонят, советуются в каких-то вопросах. Контингент в 11-й колонии долгосрочный, поэтому осужденные передают друг другу информацию о жизни нашей общины.
– Как меняются осужденные благодаря духовной работе над собой и видите ли вы эти изменения?
– Изменения происходят постепенно, может, даже через год только человек реально начинает меняться, начинает осознавать свои грехи, преступления, которые он совершил, и раскаиваться в них по-настоящему. То есть это уже когда человек не просто формально пришел пообщаться со священником о жизни. Бывает, что человек не видит за собой ничего плохого, кроме преступления, за которое отбывает наказание. Когда человек меняется, то он начинает каяться во всех своих проступках с самого детства. Он осознает все негативное, что сделал с детства, он раскаивается, исповедуется, причащается, его духовное состояние меняется в лучшую сторону. Я думаю, что это главный результат. Ну а в дальнейшем уже человек намечает себе правильные задачи и цели на жизнь, чтобы больше не вставать на кривой путь. Некоторые возвращаются за решетку на второй срок и снова попадают ко мне. Видимо, зерна, которые я пытался посеять в них с первого раза, не успели прорасти, уже со второго или даже третьего человек меняется и потом уже, когда выходит, больше не совершает преступления.
– Много талантливых людей встречается за решеткой?
– Бывают даже художники. Есть те, кто начинал писать иконы или вырезал рамки для них. Я благословляю обычно делать украшения для икон, но все равно есть люди, которые способны копировать их. Многие из таких самых талантливых уже поосвобождались. У нас есть певческий кружок, я с собой вожу певчую из храма на Белом Яру, и она проводит занятия с осужденными, которые хотят изучать церковнославянский язык и церковное пение. Это благотворно влияет на них. Мы принимаем в хор всех, кто хочет. Понятно, что наш тюремный клирос постоянно обновляется: кто-то освобождается, приходят новые. Церковные песнопения меняют этих людей, потому что они привыкли общаться, используя нецензурную лексику, а здесь совершенно другой язык, литературный, который хорошо влияет на интеллект, словарный запас и культуру общения. Они реально сильно меняются. Так что мы работаем в разных направлениях и стараемся задействовать все таланты, которые есть у осужденных. Хочу сказать, это большой подвиг, что они соглашаются петь, потому что в мужском коллективе колонии строгого режима действуют свои внутренние правила, им важен авторитет друг перед другом.
– То есть к вам приходят самые смелые?
– Думаю, да, это определенная смелость. И человек, который духовно развивается и религиозно настроен, знает, что ответить, когда ему будут задавать вопросы, он более тверд в своих убеждениях, у него тверже внутренний фундамент. Это тоже одно из отличий прихода тюремного от тех, что на свободе. Там все на виду, все в общежитии видят, куда ты идешь, делают выводы, смотрят за таким человеком и его поступками более зорко. Интересуются, а почему ты ходишь, а почему делаешь то и то?
– Насколько активная жизнь у вашего прихода за колючей проволокой?
– Любимый праздник наших прихожан – Пасха. У нас и на Крещение проходят мероприятия. В целом так же, как и по всей России, любимые праздники у нас – Пасха, Крещение и Рождество. На Пасху мы стараемся всем осужденным, независимо от национальности и вероисповедания, дарить по куличу. Заказываем их в пекарне колонии, они сами пекут. У нас последние два года даже конкурсы были на вкуснейший кулич среди этих пекарей. На Крещение освящаем воду в купели, в которых окунаются желающие. Стараемся придерживаться этих традиций.
– А есть у вашего прихода какая-то своя традиция?
– Есть, после праздничного богослужения у нас есть специальный класс воскресной школы, где мы изучаем Библию и общаемся на разные темы. На праздник стараемся устраивать чаепитие, вместе пьем чай. Для осужденных это важно, что мы сидим за одним столом, что священник со свободы общается вместе с ними. Они сами даже готовят торты по своему рецепту, очень вкусные, вкуснее магазинных.
– Вы теперь тоже пьете суперкрепкий чай?
– А я всегда пил крепкий чай, подсел на него давно, еще когда начинал свое служение в поселках Сургутского района, было много разъездов и мне нужно было хорошо чувствовать себя за рулем, чтобы был ясный ум и не клонило в сон. Хотя некоторые думают, что эта привычка у меня появилась в колонии. Это, кстати, раньше когда-то была такая традиция – чифирить, но она не про нас. Мы пьём обычный чай со сладостями. На праздник с постоянными прихожанами подтягиваются и другие интересующиеся люди. А потом благодаря такому общению, совместной трапезе они тоже приходят в церковь. Так что это у нас такое миссионерский момент.
