Здравствуйте, наш дорогой, любимый, единственный и незаменимый Иван Демьянович! Дед Иван. Как больно осознавать то, что нам больше не встретиться. День 15 мая мы посвятили Вам. В этот день десять лет назад мы остались одни. Помним, любим… А помните, как мы познакомились летом 2007-го? Мне только исполнилось два года. Я не знала, никто не знал, что это лето будет единственным, проведенным с Вами. Вы тогда уже были серьезно больны, но находили для меня силы. Вы ловили меня бегущую и просили посидеть с Вами рядышком. Вы всегда гладили меня по голове, держали за ручку. О чем мы разговаривали, я не запомнила в силу своего возраста. Все, что я знаю о Вас, мне рассказал папа.
Румыны в колхозе
Он рассказал, что Вы прожили всю свою жизнь на Украине, в Винницкой области, в селе Кричановка. К началу войны с фашистской Германией Вам было одиннадцать лет. Немцев в тех местах не было, зато были румыны. Земли южных районов Винницкой области образовали новую румынскую провинцию. И не помогать они пришли, а завоевывать и разрушать. Поначалу они воевали на стороне фашистов. Все хорошо знали, что настоящими хозяевами являются немцы, а румыны их боялись и подчинялись им.
Вы говорили, что в селе жила женщина по имени Валя, которая рассказывала, что лично видела, как немецкий офицер (бывало, они наведывались в село) при людях «чистил морду» румынскому. Румыны оставили двух своих жандармов, которые находились в селе постоянно, плохого селянам они не делали.
Старостой села вызвался стать односельчанин, как он потом сказал, «все равно кому-то надо было быть старшим и выполнять волю хозяев». Потом он добровольно пойдет на сотрудничество с оккупантами. Люди его сразу возненавидели. Староста приводил к румынам тех, кто не подчинялся или провинился. И те приказывали избивать. Были даже пытки... У всех, кто возвращался с работы в поле, проверяли карманы – и не дай бог, чтобы румыны или староста нашли в них хоть зернышко! Вы говорили, что забыли имя этого старосты, что в него тогда бес вселился.
Страх, ужас, голод, работа и забота о младших сестрах, помощь маме (отец был на фронте) – таким был переходный возраст подростка. Очень тяжело. Вот откуда стержень! Колхоз румыны преобразовали в общину, но все до единого зернышка они забирали и увозили. Дети работали наравне со взрослыми.
Как мальчишка спас корову
Еще один Ваш рассказ (опять же со слов папы) о том, как дети пасли коров. Вы с мальчишками заболтались, заигрались и отвлеклись. И наша корова зашла на пшеничное поле. Вы это заметили, когда услышали выстрелы и увидели, что в сторону вашей компании бегут румыны. Все дети испугались, а Вы, дедушка, побежали к корове, испугавшись за нее. Быстро увели ее с поля. Румыны остановились, но один бежал прямо на Вас и продолжал стрелять. Тогда Вы бросились от румына наутек. Ужас Вы ощущали спиной и затылком. Румын все стрелял... А Вы добежали до оврага, внизу протекала речка. Я видела эту речку, а главное – овраг, когда Вас уже не было с нами. Я не смогла бы туда прыгнуть, хотя и хорошо плаваю. Там на краю стоять даже страшно, такой обрыв! А Вы на всей своей мальчишеской скорости прыгнули в речку, на самое дно.
Под оврагом, в воде, рос куст. Вы под водой доплыли до него, ухватились за корни и замерли. Румын дал несколько автоматных очередей по воде. Но, слава богу, мимо. Когда заканчивался воздух, Вы чуть высовывали из воды кончик носа. Румын еще постоял над речкой, потом снял фуражку, опустил голову, еще постоял и ушел. Он решил, что мальчишка утонул. А Вы до ночи сидели под водой. Только в темноте выплыли и пришли домой. Корову привели другие ребята и рассказали маме все, что произошло. Тогда дома решили, что единственный сын погиб.
Позднее ввели комендантский час. За его нарушение расстреливали на месте. Магазин, парикмахерская, аптека обслуживали только оккупантов. Что происходит на фронте, никто не знал. Радио, почта – все под запретом и всюду надписи: «Только для немцев», «Украинцам вход запрещен». Я читала, что у врага был такой план насчет Украины: нужна территория, которая должна была служить сырьевой и продовольственной базой Германии, а население – дешевой рабочей силой. А сила была не дешевая, а вовсе – дармовая. Кстати, недавно, пролистывая последние новости из Украины, я наткнулась на фразу: «Мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны плодородные земли». Это цитировали какого-то фашиста…
Как жаль, что Вас нет рядом
Дорогой дедушка, Вы для нас всех сделали очень много: вместе с бабушкой Ганной, единственной супругой на всю жизнь, воспитали и выучили троих детей. Они держатся до сих пор вместе и нас, детей, учат ценить семью. Вы своими руками построили большой дом, куда всех ваших детей и внуков тянет как магнитом. Посадили и вырастили большой сад: яблони, черешню, орех. И Ваша акация! Как давно я под ней не сидела с книгой… Мне бы именно сейчас очень хотелось увидеть Вас, присесть рядом, обнять, прижаться, чтобы Вы снова погладили меня по голове. Я не отпустила бы Вас, пока бы обо всем не расспросила...
Мне никогда не представить, как Вы боялись, что терпели, о чем думали? Верили в добро, людей, справедливость... Как не сломались? А прабабушка? Что она чувствовала, когда встретила Вас тогда ночью мокрого, напуганного до смерти, дрожащего, ЖИВОГО?! Как Вы дожили до освобождения? Как встретили моего прадеда с фронта? Я знаю, он вернулся с войны. О прадеде моем, фронтовике Демьяне Смарусь, я ничего не знаю, и никто мне о нем не может ничего рассказать. Говорят, что весточек с фронта о нем не было. А когда он вернулся, то очень долго и тяжело болел. Я, как и все правнуки, к сожалению, не застала его. Как жаль, что я ничего не помню. Спасибо Вам за все, за всех наших, кто со мной. Я скучаю... Мы скучаем.
