Станислав Руденко – заслуженный тренер России по волейболу, талантливый наставник инвалидов по слуху, а еще коллекционер, чье имя известно далеко за пределами России. Но мало кто знает, что Станислав Николаевич еще и многодетный отец. У него четверо детей: старший Антон и трое дочерей – Катя, Маша, Настя. В семье Руденко много прекрасных традиций, а еще очень тесная связь с родом. Воспоминаний из детства огромное количество, лишь маленькой частичкой Станислав Николаевич поделился и с читателями «Сургутской трибуны». И сразу стало ясно, откуда столько энергии, оптимизма и веры в справедливость в этом большом Человеке.
Начало тут.«Дед, а ты немцев убивал?»
– Ваши дети знают историю своей семьи, страны?
– Мы много рассказываем. Они и сами интересуются, расспрашивают. Был у нас один показательный случай. Это был примерно 2000 год. Я подумал, раз я не могу 9 мая навестить могилу бабушки, то положу в память о ней букет к Вечному огню в Сургуте. Взял с собой дочку Катю. И по дороге встретил коллегу. Она говорит: «Да дети сейчас ничего уже не помнят, никому это уже не важно». А я отвел ее в сторону и говорю: «Моя бабушка получила орден Красной звезды за то, что вывела 94 человека из окружения. А теперь спроси у Кати об этом». Она спросила – и Катя с лету правильно ответила. Тогда эта женщина развернулась и пошла с нами к мемориалу.
– Помните рассказы ваших героев войны?
– Я был слишком маленький, чтобы задавать им грамотные вопросы. А их воспоминания были настолько тяжелыми, что сами они про это никогда не рассказывали. Помню, один раз нам в школе дали задание расспросить своих бабушек и дедушек. Я пришел домой и говорю: «Дед, а ты немцев убивал?». Он: «Убивал...». Вот и весь диалог.
Уже после армии спросил бабушку, откуда она призывалась. Она рассказала, что училась в Лисичанском медучилище (Луганская область). В военкомате с первого дня войны начали формировать группы и отправлять на фронт.
У меня бабушка 1925 года рождения. В декабре 1941 года у нее уже был орден Красной звезды. Их было четыре медсестры, они приняли госпиталь в Белоруссии. И лесами, болотами вывели госпиталь из окружения фашистов. Ей было всего 16 лет.
Моей дочери Маше сейчас 19 лет. Она учится в Москве в Сеченовском университете. Это крупнейший исследовательский медицинский вуз, флагман медицинского образования в России. И вот иногда Маша признается, что устает, что нагрузка большая, времени на отдых почти не остается. А я в ответ: «Маша, бабушке было шестнадцать, когда началась война, и она пять лет не отдыхала. Мы даже представить себе не можем, что они в то время пережили».
Бабушка вспоминала, как тащила раненого: «Сестричка, зачем ты это делаешь, я все равно умру? И он, действительно, погиб. Уже потом я прочла, что после ранения в живот жить осталось не больше 15 минут».
Я интересовался, за что она получила орден. А она в ответ: «Это были первые дни войны, но фашисты уже боялись партизан. Ночью по дорогам никто не ходил, не ездил. Мы днем в лесу в болотах прятались, а как ночью – шли навстречу зареву. Видели на горизонте пламя, слышали взрывы, понимали, что там фронт, там наши. Так и выбирались из окружения».
.png)
«Мы там не нужны...»
– Переживаете за то, что произошло на вашей малой Родине?
– Мои родители приехали в Сургут в 1978 году. Мне тогда было уже 12 лет, поэтому я очень хорошо помню часть детства, проведенную на Украине. Когда весной все наряжались, детям вручали печенье с конфетами, все дружно шли на кладбище поминать родственников. Это была Радоница – день первого после Пасхи общецерковного поминовения усопших. Приходишь, а там половина могилок твоя родня, соседи, товарищи… И каждому отдавали уважение, дань памяти. Когда мы переехали в Сургут, эта традиция пропала. Город был без корней. Тут все были приезжие, никто никого не знал, родственников не было.
Когда вся эта ситуация началась в ДНР, я очень расстроился. Прежде всего, что не могу привезти своих детей и показать места детства. Да просто хотя бы раз в пять лет приехать и поклониться покойным бабушкам и дедушкам. У жены вся родня в Кургане. Когда мы приезжаем туда, то обязательно выделяем день и идем на кладбище. Вместе с детьми убираем могилы, красим памятники, поправляем оградки. Это наша память, наша дань уважения. Мы передаем это молодому поколению семьи.
У меня лучший друг Руслан сейчас живет в Киеве. Мы с ним выросли вместе на Черном Мысу в Сургуте. И мне горько, что мы, скорее всего, больше не свидимся. Мы как-то с командой ездили на матчи Лиги чемпионов в Польшу. Мы тогда уже лет двадцать не виделись. Я позвонил и сказал, что, возможно, сможем пересечься там. Не прошло и пяти минут, как он мне высылает билет Киев – Варшава. Мы тогда успели с ним погулять по Варшаве, много разговаривали.
Территория, где я вырос, находится под контролем Украины. И как мне сейчас рассказывают, там выросло целое поколение, которое нас ненавидит. Мы там не нужны. И я понимаю, что, возможно, больше никогда в жизни не смогу приехать в свой родной поселок, да просто хотя бы поклониться раз в пять лет могилам предков. Мне очень горестно, что эта связь поколений прервется навсегда. Поэтому сейчас, как никогда, важно рассказывать своим детям о бабушках, дедушках, о том, каким было наше детство, о своих семейных героях и их подвигах в Великой Отечественной войне.
